Отобрание церковных имений нанесло сильный удар просвещению народа России.
А.С.Пушкин
В 1762 году императрицей России была провозглашена Екатерина II. Она вступила на трон путем заговора и отстранения от власти мужа-Петра III. Став русской царицей, бывшая принцесса Ангельт-Цербетская, однако, оставалась по воззрениям и привязанностям ближе к европейцам, чем к русским.
Ее взгляды на религию были подобны взглядам других государей Европы, которые единодушно выступали против властолюбия римских пап и стремились ослабить их власть, претендуя на часть церковного имущества, что было особенно выгодно для казны. И хотя папства в России не было, эта точка зрения господствовала среди политиков, начиная с Петра I, и в России.
Екатерина II, подписавшая 26 февраля 1764 года, манифест «О разделении церковных имений» имела все основания заявить, что этот документ венчал политику монастырских преобразований, начатую Петром I. В манифесте давались указания на секуляризацию, т.е. на переход церковной, монастырской собственности в государственную. У православных монастырей изымались все их вотчины и передавались в ведение комиссии экономии. Взамен духовенство получало ничтожную компенсацию, не превышающую десятой части прежних богатств церкви. «Божье стало государственным»,- говорили в те дни.
Монастырские крестьяне также стали государственными. Все они были обложены вместо прежних хлебных, пашенных и сенокосных сборов однообразным оброком в сумме 1 руб. 50 копеек. Деньги эти шли в казну, а оттуда – на содержание церквей, семинарий, на жалование духовенству и монашеству.
Но это не все. Одновременно часть монастырей была переведена на государственное содержание. Для этого их разделили на 3 класса. В зависимости от класса определялись размеры содержания и штат монахов. Так в мужских монастырях 3 класса полагалось 12 монашествующих, в женских – 17. Судьба остальных монастырей, не попавших в классификацию, предоставлялась на усмотрение епархиальных архиереев. Они могли оставить их на содержании епархии, либо упразднить.
В итоге, из 953 монастырей были закрыты более половины. Оставили 224 монастыря в штате и 161 за штатом, т.е. на собственном содержании, на милости пожертвователей.
Здания закрытых монастырей превращали в госпитали, казармы, дома для умалишенных. В 1764 году закрыли Нилову пустынь в Новгородской епархии. В 1786 году упразднили древний (ХV век) монастырь Воронежской епархии – Дивногорский на меловых скалах (его восстановили лишь в 1827 году благодаря святыне – Сицилийской иконе Богоматери). В 1787 году в Харьковской епархии кн. Потемкин выпросил себе в подарок Святогорский монастырь с угодьями, восхитившись его красотой. Лишь смерть князя помешала его затее.
Реформы императрицы не могли не вызвать ответной реакции, в том числе и за пределами России. Все тогдашние мудрецы Европы (Вольтер, Дидро…) восхвалили ее деяния.
В Отечестве же нашем введение штатов произвело сильное расстройство, особенно среди монахов. Жизнь их совсем изменилась, ведь из 12 444 монашествующих осталось к 1764 году 5105 человек. Никогда еще не было столько бегства монахов и их бродяжничества. Некоторые их них эмигрировали в Молдавию и на Афон. Многие удалялись в леса. Среди них появилось несколько замечательных подвижников, бывших впоследствии устроителями новых монастырей.
Ослабление и унижение Православной Церкви изъятием церковных земель, резким сокращением количества монастырей - светочей христианской духовности и православного образования, - не могло не вызвать протеста в среде архиереев. Православные услышали, возмущенные голоса митрополита Ростовского Арсения (Мациевича) и митрополита Тобольского свт. Павла (Конюскевича).
Митрополит Тобольский пытался убедить Синод, что многие обители иноческие, лишившись всех способов к существованию, не в состоянии будут служить рассадником христианской веры для диких язычников Сибири и что с приобретением в государственную казну новых значительных доходов проповедь Евангельского Слова в Сибири значительно ослабеет. Митрополит Арсений высказался еще более резко: «многие изволят лучше кормить собак, нежели священников и монахов. Смотрят только, чтобы лишнего у Церкви не было, а под видом лишнего и последнее отбирают».
За твердость в защите своих воззрений митрополиты были наказаны. Митрополита Арсения лишили сана и сослали сначала в Николо-Корельский монастырь, а затем в Ревельскую крепость, где он и умер. Святого Павла Синод лишил архиерейского сана и отправил на покой в по его просьбе в Киево- Печерскую лавру. Правда, Екатерина решение Синода о снятии сана отменила, но в Тобольск митрополит уже не вернулся, так и почил в лавре.
В это время в Иркутской епархии шла реализация этой реформы. Ей пришлось заниматься свт. Софронию, третьему епископу Иркутскому. Все монастыри были разделены на штатные и заштатные. Посольский Преображенский, Селенгинский Троицкий, Киренский Троицкий, Иркутский Вознесенский и Знаменский женский монастыри стали штатными (по 3 классу). За рамками классификации остались Якутский Спасский, Нерчинский Успенский монастыри и Братская Спасова пустынь.
Так как содержать все эти монастыри было невозможно, епископ принял решение - оставить Якутский монастырь заштатным (на содержании епархии), а остальные упразднить. Так была закрыта Спасова пустынь, Братская обитель, чья история – наглядный пример того, как власти вели Россию к грядущим катастрофам; нанося вред тем, на молитвах которых она стояла. Примеров тому немало.
В ХVII веке братские приказчики, мучимые жаждой наживы, врывались в Спасский монастырь, избивали его насельников, отбирали имущество. В пер. пол. ХVIII века обитель разоряли сборщики казенных подушных налогов. Ревизоры налагали на монастырь огромные штрафы за проживание в них лиц без документов, хотя бродяги без паспортов в Сибири в те времена жили везде открыто. И вот, итог всему, окончательное закрытие небольшого монастыря и продажа его имущества в 1769 году.
Братская Спасова пустынь… Более ста лет молились в ней иноки за Россию и чад ее неразумных. Мои пращуры, жившие в соседних деревнях, получали здесь духовное окормление. Здесь монахи крестили местных идолопоклонников, открывая им врата райские. И кто знает, сколько среди них было крещенных великим сибирским святым схимонахом Феодором (Тобольским митрополитом Филофеем Лещинским), который в 1717 году отправился из Енисейска в Иркутск распространять христианство и только в 1720 году вернулся в Тобольск. Путь его дважды проходил через братские земли.
Немало замечательных имен связано с нашей небольшой пустынькой. Ерофей Хабаров молился здесь о прощении грехов. Командор Беринг закупал здесь хлеб для своей экспедиции. Сюда стремился и здесь почил печальник Земли Иркутской Иннокентий (Нерунович).
А последний игумен монастыря Михей, названный одним известным церковным писателем «большим радетелем и патриотом пустыни»… После закрытия монастыря игумен Михей не покинул его. Поселился здесь же на вершине горы, рядом с часовней. Жители окрестностей вплоть до начала ХХ века помнили о безымянном монахе, жившем здесь. Их рассказ записал исследователь Овчинников: «По преданию, один из монахов жил в землянке на высокой горе против острога, где стояли большой деревянный крест и часовня, давно сгнившие. Здесь, как передают старые крестьяне, слышавшие еще от своих отцов, пустынника с большой белой бородой видели ежедневно молящегося, стоя на коленях у креста. Чем он питался и когда умер, никто не знает. Монах был угрюм и ни с кем не говорил. Малых ребятишек, когда они шалили, матери пугали старым монахом, говоря: «Погоди, сорванец, вот придет старый бородатый монах, который живет вон на высокой той горе, он тебя заберет в сумку и унесет с собой жить в землянку, он заставит тебя каждый день Богу молиться».
Речь, вероятнее всего, шла об игумене Спасовой пустыни Михее, местом жительства которого была вершина горы Монастырской. Место это не затоплено. Если подняться туда, то на вершине можно увидеть русло древней реки с валунами по обеим ее сторонам, и довольно большую площадь земли, в одной из мест которой стояла часовня. Можно представить, какая величественная картина окрестностей открывалась перед молящимися. Все здесь говорило о величии Творца и бренности забот, дел и помыслов человеческих.
