Думаю, что, сколько бы времени ни прошло, среди братчан будет сохраняться интерес к истории деревень, ушедших на дно Братского водохранилища, жители которых стали частью населения города Братска. Село Кежма относится к их числу.
            Первое упоминание о Кежемском погосте относится к 1667 году. Село Кежемское тогда звалось «Волоковое», так как через него шел водный путь с Ангары на Илим с волоком от р. Кежма до р. Турига. Место было по тем временам бойкое. В 1667 году в нем было уже 6 дворов.
            В XVII же веке там возводится часовня. Причину ее появления объясняет легенда, записанная в начале XX века в Кежме. Легенда рассказывает о том, как плывущих по Ангаре с резным Распятием для Братской церкви казаков застигла сильная буря. Она бросала лодку как щепку, и она плыла не вниз по реке, а вверх. Волна вынесла казаков не к Братскому острогу, а на берег р. Кежмы. Благодарные за помощь Свыше, казаки решили на месте спасения поставить часовню и оставить в ней Распятие («Бог велит Распятие оставить здесь»).
            Так появились, по рассказам кежемцев, в их селе не только часовня, но и резное Распятие с изображением в верхней части его Господа Саваофа. Возведенная часовня названа была во имя покровителя всех путешествующих свт. Николая.
            Часовня эта, числившаяся в росписях Тобольской епархии церковью, простояла до 1723 года, пока ее не разобрали благодаря царскому указу «О разобрании существующих часовен...», а ценности ее (иконы, ризы, колокола, книги писанные) отдали в Братскую церковь.
            Прошло время, и, по указу Петра II, велено часовням «на прежних местах быти». Кежемские крестьяне Михаил Софронов, Иван Усов, Василий Рыбкин, Иван Жидовкин построили новую часовню и попросили иркутского епископа Иннокентия Неруновича разрешения на пристройку к ней алтаря и освящение ее в церковь во имя свт. Николая. Разрешение на это было в 1737 году дано, также как и разрешение сделать сбор по епархии на церковный колокол. Церковь освятили, но, простояв какое-то время, она сгорела. Тогда кежемцы вновь взялись за строительство. Было это в 1789 году. Так упорно жители села отстаивали свое право на храм.
            Интересно то, что Никольская церковь долгое время была центром Братского благочиния. И священники в ней служили достопамятные, хороших фамилий. В конце XVIII - пер. пол. XIX вв, например, Петелины - о.Иоанн (до 1816) и о.Илья (с 1821 по 1827).
            Так случилось, что имена священников этого рода оказались тесно связанными со свт. Иннокентием (Вениаминовым), митрополитом Московским. Никифор Петелин был одноклассником свт. Иннокентия по Иркутской Духовной семинарии. Их выпуск был в 1818 году. Священнику Илье Ивановичу Петелину свт. Иннокентий отдал в жены свою дочь Екатерину . Время учебы в Иркутской Духовной семинарии его тезки кежемского священника Ильи Петелина также совпадает со временем учебы в ней великого православного святого. Кстати, кежемский батюшка этот был довольно активен, исполняя обязанности благочинного; строил церковь в селе Громы, строго следил за порядками в благочинии, формировал церковную библиотеку, собирал сведения о церковном прошлом наших мест. После Кежемской он служил в Балаганской церкви.
             В 1876 году в Кежму был направлен из Тушанской церкви Киренского округа Виктор Амвросиевич Подгорбунский. Отец Виктор принадлежал к известному иркутскому роду священнослужителей, наиболее ярким представителем которого был о. Иннокентий Подгорбунский, преподаватель Иркутской Духовной семинарии, член Восточно-сибирского отдела Географического общества России, этнограф, составитель русско-бурятско-монгольского словаря. Да и сам Виктор Амвросиевич получил неплохое образование. Но вот служить в Кежме, думается, отцу Виктору было не так легко. Большой приход из жителей нескольких сел, огромное число ссыльнопоселенцев...
            В метрических книгах церкви того времени фамилии польских повстанцев Александра Хроновского, Михаила Василовского, Франца Зенковича, Адама Ключинского, Игнатия Бабашинского, Льва Ношировского, Владислава Мокровицкого и др. Все римско-католического вероисповедания. Некоторых из них о. Виктор венчал с сибирячками. И становились тогда наши Лушеньки Карнауховы и Ксюши Огородниковы женами польских дворян.
            Вольными были сибирские нравы, часть крестьян оставалась хладной к вере. Наверное, не раз огорчали они батюшку. Но, как известно, не стоит село без праведника. И помощники у батюшки были. Лукия Ивановна Жидовкина построила на свои сбережения (может, по обету) в центре села часовню во имя свт. Иннокентия Иркутского . Прихожане Кежемской церкви, жители М.Мамыри Василий Григорьевич Кошкарев и Алексей Максимович Усов, опять же, на свои средства, своими трудами построили церковь в родном селе, приписную к Кежемской. По метрическим книгам видно, что Василия Григорьевича, усопшего 12 ноября 1886 года, о. Виктор Подгорбунский отпевал. Впрочем, ненадолго пережил своего помощника. Скончался от сердечной болезни в возрасте 58 лет 22 июля 1888 года.
            И еще об одном кежемском священнике хотелось бы сообщить - о Николае Ивановиче Корюхове. Батюшка этот был необычайной доброты, чем и поразил иркутского ученого Овчинникова, который в отчете о своей командировке за 1918 год приводит разговор о нем с одним местным жителем. «Почему у вас о. Николай так бедно живет?», - спросил я дорогою своего ямщика. «Как же ему не бедно жить? Видел у него ребятишек-то сколько, ведь ему они все чужие. Жалостливый он у нас больно. Видит: ребенок по миру ходит, сирота значит. Он и говорит ему: «Иди, Петька, ко мне жить. Нечего тебе милостыню просить, иди ешь у меня хлеб». Ребенка такого оденет, обует, в порядок приведет и грамоте начнет учить. Вот у него едоков много и очутилось. Это бы наше мирское дело, да с нашими крестьянами не сообразишь. Каждому до себя, как бы своих сорванцов напоить и накормить, а где уж до чужих. Отца Николая мы оченно уважаем».
            Это 1918 год. Революция уже свершилась. Шла гражданская война. Она отзывалась в Кежме то налетами «красных партизан», то порками карательных отрядов Колчака, то проходом каппелевцев - больных и истощенных - участников знаменитого Ледового похода от Енисея до Байкала. Сирот становилось все больше и больше.
            В 1919 году установилась Советская власть, характерной чертой которой в те годы было обобрание населения и насилие над ним («политика военного коммунизма»). Преследуемые и недовольные уходили в леса. Из Кежмы в «банду» ушел священник Фрол Федорович Кидяев и фельдшер, потомственный почетный гражданин, Иннокентий Гаврилович Подгорбунский, внук о. Виктора, сам в молодые годы служивший псаломщиком в Кежемском храме. Оба погибли в лесах.
            Кежемская церковь еще стояла. В 1928 году в ней было 686 прихожан: Рыбкины, Жидовкины, Усовы, Огородниковы... Среди них была и Мария Васильевна Кидяева, жена погибшего священника, которая, только благодаря своему образованию, не погибла с детьми от голода. Учительствовала.
            Отец Николай Корюхов все еще служил в храме, хотя служить при новой власти становилось все труднее и труднее. Из его прошения за 1927 год видно, как он устал: "Я состою на службе Святой Церкви с 1887 года. От рода мне идет 60 год. В этом краю, в с. Кежма и Филиппово, я нахожусь уже 23 года и чувствую себя настолько усталым, что не могу продолжить службу без ущерба в деле. К тому же дети мои находятся далеко от меня, и я остаюсь здесь один. Сын мой Николай Николаевич Корюхов служит за Читой и неотступно зовет меня к себе, чтобы упокоить мою старость».
            Наступили небывалые для прежней России времена. От нового кежемского священника о. Алексанлра (Каблукова) ушла жена Елизавета Дмитриевна, о чем она и сообщала властям, когда ее лишили избирательных прав; было это уже после смерти мужа в 1930 году. Внуки о. Виктора - Ольга и Александр стали активистами, сторонниками Советской власти. Человек, который носил известную фамилию церковнослужителей Чирцевых, Федор Чирцев, когда священника в Кежме не стало, предложил использовать церковь под крольчатник. Его заявление на этот счет от 7 сентября 1935 года храниться в городском архиве. Благо, какая-то умная голова в Братске наложила резолюцию с запретом, указав, что церковь эта является историческим памятником. Так и стояла Кежемская церковь опустевшая. Не было в ней ни клуба, ни крольчатника. В годы войны сотни мужиков ушли на фронт. За родину погибли сыновья о. Фрола - Федор, Владимир, Николай. Похоронки приходили часто и женщины горевали, что негде отпеть убитых на войне воинов. Вера в людях жила. И не только в горе, но и в праздники. Как сказала одна старая братчанка: «Пасху мы в годы советской власти никогда не теряли. Несмотря ни на что, каждый год на Пасху красили яйца, и отовсюду раздавалось: «Христос Воскрес!».