Предисловие.
В юбилейный год великой Победы мы вновь обратились к далеким и трагическим страницам истории Родины. Чем дальше уходит время вспять, тем больше мы узнаем о тайных или обойденных вниманием днях войны. Становятся известными новые сведения о ходе военных действий, засекреченные до сих пор документы, публикуются достоверные воспоминания очевидцев. Все это вызывает особый интерес к суровым дням военного лихолетья, заставляет по-новому оценить подвиг народа в целом и каждого человека в отдельности.
Я попыталась увидеть реальную историю Великой Отечественной. Разные чувства мною овладели: восхищение и растерянность, удивление и протест, боль и сочувствие. Эти чувства заставили пристальнее вглядеться в лица людей военного поколения, выслушать их, понять. Ведь они пережили то, о чем мы можем только знать.
В своей работе, посвященной труженикам тыла Братского района Иркутской области, я стремилась показать на примере обычных рядовых судеб моих земляков, что победа зависела от усилий, полной отдачи каждого человека, независимо от того, где он жил, работал или сражался. Эта война - народная, за победу в которой заплачена высокая цена - жизни, судьбы, личное счастье нескольких поколений россиян.
О том, как боролся за Победу Братский район, сегодня расскажут материалы и документы Братского городского объединенного музея, документы государственного архива г. Братска, многочисленные публикации в местных периодических изданиях и книги. Изучив все доступные мне
источники информации о Братском районе в годы войны, я попыталась выстроить историю Победы в нашем крае, обратившись к воспоминаниям очевидцев, встречаясь и беседуя с ветеранами тыла Братского района.
Судьба первая.
Войной украденное детство.
Великая Отечественная война сегодня - далекая история. И уже наши бабушки о той страшной войне сохранили только детские воспоминания или знают о ней понаслышке. Все, кто пережили эту войну, хватили лиха, полной мерой досталось им горя, трудностей, несправедливости. Поэтому дети войны тоже принадлежат к поколению Победителей.
Надежда Васильевна Хомякова (в девичестве Говорина) родом из деревни Усть - Вихорево, расположенной в северной части Братского района. Усть - Вихорево стояло на берегу притока Ангары - реке Вихоревой, в честь которой и получила свое название. Как и большинство старинных приангарских деревень, оно располагалось в живописном месте, среди дикой природы. Избы и хозяйственные постройки строились предками добротно, на века. Через столетия сохранили русские поселенцы для будущих поколений традиции родной земли, красоту сибирской природы.
Надя родилась в 1931 году, 7 ноября. Конечно же, она не помнит смутных времен в истории своего села, но в её детских довоенных воспоминаниях Усть - Вихорево представлялось вполне благополучной деревенькой. Мирный труд на земле, добропорядочные соседские отношения, размеренная колхозная жизнь, которая к тому моменту дала свои положительные результаты.
По словам Надежды Васильевны, до войны деревня состояла из 70-80 дворов. Так же имелись большая школа и клуб, который располагался в бывшей церкви. Островки равнинных плодородных земель, окружённые морем тайги, иногда располагались далеко от деревни. В народе их называли «еланью». Молодёжь с весны и до осени постоянно жила на заимках: днём
занималась сезонной работой (пахали, сеяли, затем косили и т. д.), а вечером находила время для развлечений. Жители этого села всегда отличались своим трудолюбием, добротой и отзывчивостью, а невест из деревни считали самыми лучшими в районе. !
Семья Говориных мало чем отличалась от точно таких же крестьянских семей по всей стране. Довоенное детство - один из счастливых эпизодов в жизни моей героини: ещё жива мама, младшие брат и сестра здоровы, рядом любящий отец. Но война всё изменила...
Возвращение к прошлому взволновало рассказчицу, её голос задрожал, на глазах навернулись слёзы, но пожилая женщина собралась и продолжила свой рассказ, который был не всегда последовательным, но простым и красочным.
Какой же запомнилась война десятилетней девчушке, старшей в семье?
Безоблачное детство закончилось, началась совсем другая жизнь, суровая и безжалостная. С 6 лет ребятишки рядом со взрослыми выполняли посильную им работу: носили снопы, собирали колоски, во время пахоты мальчишки сидели «на шишках» (их сажали поверх трёх лошадей или быков), помогали в поле матерям во время прополки, пасли колхозный скот, выполняли работу по хозяйству, оставаясь дома за старших. Вставали очень рано и работали по 10 -12 часов, но никто не жаловался, все понимали, что кому-то ещё тяжелее, тревожные сводки с фронтов заставляли людей работать на пределе сил.
Все мои собеседницы, как сговорившись, утверждали: «нынешним такого не потянуть».
Наш район должен был кормить фронт. Это был, прежде всего, хлеб. Необходимо было использовать не только пахотные земли, но и осваивать новые.Ни один гектар земли не пустовал! Сейчас в это верится с трудом, зная в каком развале сельское хозяйство Братского района, но в то время наш район давал стране хлеб, мясо, молоко. А Сибирь в целом была одной из основных продовольственных баз страны. И это притом, что в деревне почти не осталось мужчин, не хватало рабочих рук, не было техники, на полевых работах
использовались лошади и крупный рогатый скот. Как свидетельствуют документы, из урожая 1941 года государству было поставлено 56 721 ц зерна, а из урожая 1942 года - 70 000 ц, в том числе в фонд РККА - 6 461 ц.1 За этими высокими цифрами - труд женщин, стариков, подростков.
И еще, что вспоминается Надежде Васильевне о годах войны, это голод. Детям особенно трудно было с ним справиться: растущий организм, физическая работа на свежем воздухе обостряли чувство голода.
А еды постоянно не хватало, питались в основном картошкой. Если картошка со своего огорода заканчивалась до конца зимы, дети собирали мерзлую на колхозных полях. Из нее готовили блюдо по особому рецепту -деруны или варили болтушку. Бывало и такое: съедали часть похлёбки и доливали остальное водой, а к вечеру настоится и этим поужинает вся семья. Весной шли в пищу лебеда, крапива, щавель, дикий чеснок, лук.
Как получилось, что за тысячи км от боевых действий, в сельской местности, обеспечивающей продовольствием фронт, люди испытывали чувство голода?! Каждой семье принадлежали огороды в 60 и более соток (целые картофельные поля!), было и подсобное хозяйство, держали кур, овец, коров, вокруг деревни леса, богатые дичью, ягодами, грибами, в реке полно рыбы!!!
Но работа в колхозе не оставляла ни сил, ни времени на собственное хозяйство, на то, чтобы обеспечить семью едой.
Всем известен лозунг того времени: «Всё для фронта, всё для победы». Эти слова нужно воспринимать буквально: всё - для фронта. Но было ли это только политикой государства или действительно стремлением простых людей помочь Родине? Был ли это только патриотический порыв?
Да, патриотизм советских людей был очень высок. Они были готовы на все для защиты независимости своей Родины. Никакие испытания, лишения не могли сломить их стремления победить врага. Но мне кажется, что законы
государства того времени были слишком жесткие и несправедливые по отношению к своим гражданам.
Надежда Васильевна рассказала, что, когда колхозные «мангазеи» (амбары высотой с 2-х этажный дом и длиной, как 4-х подъездный дом) были наполнены отборной пшеницей, колхозники не видели вдоволь даже ячменного хлеба. Ее дядя, Погодаев Егор Павлович, был председателем колхоза «Трудовой подъем» Кобляковского сельского совета. Однажды он выдал колхозникам часть зерна, предназначенного для сдачи государству, и за «самоуправство» был наказан. «Хорошо хоть не посадили», - говорит Надежда Васильевна.
С первых дней войны отец Нади работал в рыболовецкой бригаде, каждодневный улов был значителен. Члены бригады досыта ели рыбы, рыбной похлебки, но домой, своей семье, даже малую часть принести не имели право. Люди голодали, но воровства не было, все знали, чем это грозит...
В самом начале войны государству были сданы все колхозные запасы зерна из прошлых лет. Увеличены плановые показатели сдачи зерна, сена, соломы, сушеных овощей и т. д. колхозами и личными хозяйствами.1 30 августа 1941 года было вынесено решение по стране на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР об установлении на военное время надбавки к сельскохозяйственному и к подоходному налогу с населения.2 Владельцам личного хозяйства приходилось сдавать государству часть выращенной продукции, даже если в семье было много детей.
Надежда Васильевна привела такой пример: если семья держит корову, она должна за год сдать государству 9 кг масла, с овцы - определенное количество кг брынзы, с куриц - яйца.
Подтверждение слов рассказчицы мы находим в исторических документах. В Решении Братского райисполкома от 18 декабря 1941 года говорилось: «Обязать председателей исполкомов сельских Советов депутатов трудящихся
наряду с работой по сбору теплых вещей для Красной Армии обеспечить, чтобы каждое колхозное хозяйство откормило и сдало не менее одной головы скота».
1 В Решении Братского райисполкома от 16 июня 1943 г. «О проверке по хозяйственных книг и записей в них наличии скота всех видов у колхозников», принятом в соответствии с Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 13 января этого же года, говорится о проведении подворных обходов с целью учета личного хозяйства колхозников и персональной ответственности председателей за точность этих сведений.
2 Были организованы подворные обходы по сбору молока и другой продукции.
Подобные документы дополняют рассказ Надежды Васильевны фактами, о которых она не могла знать или помнить по возрасту. В ее воспоминаниях запечатлелся случай «вредительства»: по ее словам, здоровых лошадей признали больными сапом и расстреляли. Но архивные документы опровергают этот рассказ. Наоборот, неоднократно на заседаниях органов власти, сессиях Советов рассматривались вопросы о сохранении поголовья скота и даже об улучшении питания племенных животных.
3
Для жителей деревень была определена дополнительная трудовая повинность, не связанная с сельскохозяйственным трудом. В документах из БГА встречаются упоминания о плановых показателях сдачи государству колхозными дворами и единоличными хозяйствами махорки - табака (50 ц в год); ивового и лиственничного корья; дуб - коры для приготовления из нее веревки для рыболовных снастей.
Тяжёлые детские годы Нади Говориной омрачила смерть мамы. Когда в 1943 году отца призвали в армию, мама Надежды ждала третьего ребёнка. Может быть, из-за огромных физических нагрузок, выпавших на её долю, роды были тяжёлыми. Слишком поздно поняла повитуха, что без хирургической помощи не обойтись, а отправить больную в районную больницу было далеко и опасно. Жизнь бедной женщины спас кто-то из эвакуированных
ленинградцев. После родов здоровье мамы было подорвано, дети остались без последней защиты и опоры. И если в других семьях матери брали на себя самую трудную работу, недоедали, старались хоть как-то скрасить и улучшить жизнь своих детей, то в семье Говориных старшей и самой сильной стала Надя.
В первые дни войны в колхозах был увеличен обязательный минимум трудодней, причём значительно - в 1,5 раза. Минимальная норма трудодней распространялась на подростков с 12 лет. Он составлял 100 - 150 трудодней в год. Но на самом деле взрослым выработать нужно было не менее 300, а иначе могли сослать из колхоза или отдать под суд, старожилы говорят, что такие случаи бывали.
На один трудодень в конце года выдавалось по 300 г зерна (рожь или ячмень, иногда - овес). На 300 трудодней можно было получить 90 кг зерна, т. е. два небольших мешка. Сколько будет кг муки из такого количества зерна, мне трудно сейчас понять, но явно недостаточно для семьи из 4 - 5 человек. Для того, чтобы обеспечить семью на зиму хлебом, приходилось зарабатывать, как можно больше трудодней. В день старались заработать по 1,5 трудодня. Поэтому Надя наравне с мамой выходила в поле, чтобы помочь ей выполнить необходимую норму. Надежда Васильевна и сейчас удивляется, как ей удалось выжить в тех условиях. День, отработав на колхозных полях, вечером, иногда захватывая часть ночи, работала на собственном огороде, помогала маме управляться с хозяйством, руководила младшими.
Закончилась война, наступило мирное время, но оно не принесло значимых изменений в судьбу этой молоденькой девчонки. Осенью 1945 года вернулся с Дальневосточного фронта отец. Он успел застать жену живой. Но вскоре после ее смерти (на 40 -й день) привел в дом новую жену. Отношения с мачехой не сложились. Эта женщина не стремилась заменить детям мать, а ведь младшему, рожденному в 1943, слабому и болезненному братишке было всего 3 года. Все заботы о доме и детях несла Надя.
Истощенная и ослабленная деревня в послевоенное время долго не могла подняться. По-прежнему приходилось работать день и ночь за трудодни.
Основная часть работ выполнялась вручную, и на самых трудных участках опорой оставались женщины. По - прежнему не хватало хлеба. Лучшее зерно отправлялось в закрома государства, а колхозники получали минимум, да и то некачественное. Однажды выдали засоренное зерно, в которое попали семена какой - то травы. Поев каши, Надя почувствовала слабость, руки, и ноги не подчинялись ей, она не могла идти. Подобные ощущения испытали многие. Был и такой случай, после посевной осталось протравленное зерно. Надя запомнила, что его долго вымачивали, но все равно варили и ели. Голод - не тетка!
Поработав на конном дворе, а затем в телятнике за 15 км от деревни, перенеся всё: холод, голод, непосильный труд, этой девочке слишком рано пришлось повзрослеть. Невыносимая обстановка в семье, сложные взаимоотношения с мачехой, заставили Надежду в 17 лет пойти на лесозаготовки. Отец не пускал ее, не хотел терять хорошую помощницу в доме. Но Надежда настояла на своем, и с этого момента началась ее самостоятельная жизнь.
Сегодня Надежде Васильевне 73 года, но ничего не стерлось из памяти. Слишком многое пришлось испытать и пройти, было трудно, но это не сломило, а наоборот, закалило и укрепило характер Надежды. Она встретила любимого человека, вырастила замечательную дочь и теперь по праву гордится внуками.
Судьба вторая.
Невесты сороковых.
То ли в Тэми, то ли в Барчиме
Не ложились девушки спать.
Много варежек тёплых связали,
Чтоб на фронт их в подарок послать.
Эту песню пели по всему советскому тылу, изменяя названия населённых пунктов, и до сих пор поют в разных сёлах женщины, чья юность выпала на «сороковые - роковые».
Им было не больше 20 лет, их сверстники сражались на фронте, а они, совсем молодые девчата, выполняли различную тяжелую работу здесь, в тылу. Да было трудно, да на их долю выпало много горя и бед, но это было незабываемое время, когда они были молоды, красивы и впереди - вся жизнь. Ничто не могло сломить искреннюю веру в лучшее. И сегодня эта песня для них - возвращение в юность. Так и слилось это в них воедино: жестокая память войны и светлая память молодости. Велики наши человеческие долги за эту их молодость!
Героиня моего следующего рассказа принадлежит как раз к этому поколению.
В 1941 году Елизавете Дубыниной исполнилось 18 лет. Но ей уже многое пришлось пережить, и детство трудно назвать безоблачным. Семья очень нуждалась, матери Марии Васильевне приходилось одной воспитывать троих детей. Лиза была самой старшей. На мой вопрос, почему случилось так, что им пришлось остаться без кормильца, Елизавета Васильевна смогла только сказать, что «он - реабилитированный, отца арестовали и расстреляли в 30-е годы».
Из истории деревни я узнала, что такая же участь выпала на долю многих дубынинских мужиков. Колхозный строй утверждался в Братском районе с кровопролитиями и неоправданной жестокостью противоборствующих сторон. В начале июня 1930 г. в Дубынино вспыхнуло «контрреволюционное» выступление, больше известное под названием банда Серышева. «Оголтелая кучка бандитов», «озверевшее кулачество» на самом деле - крепкие крестьяне, попавшие в списки кулаков для ликвидации по разнарядке. Обозлённые и уже обречённые мужики, выражая свой протест, всю ненависть
направили на сельских активистов. Были убиты руководители и некоторые члены коммуны «Красная пятилетка», существовавшей в с. Дубынино.
Это выступление повлекло массовые репрессии. Деревня осталась почти без мужиков. Борьба Советской власти с зажиточным крестьянством, со стремлением мужиков быть хозяином на своей земле, истощила сибирскую деревню. Все тяготы колхозного строительства испытали на себе жены и дети репрессированных, раскулаченных и сосланных крестьян.
За десять довоенных лет жизнь колхозников только - только начала налаживаться. В 62 колхозах района появились трактора, животноводческие фермы, рыболовецкие бригады. Открылись избы - читальни, школы, клубы, смешанные магазины. На трудодни давали зерно и даже выплачивали деньгами в урожайный год.
Но семьи, лишенные кормильцев, бедствовали, в одиночку переживая свое горе, стараясь сохранить скудеющее хозяйство. Забота советской власти не распространялась на детей «врагов народа». Из - за нищеты Лиза почти не посещала школу. Так и осталась безграмотной, лишь умеет расписываться. Посещать занятия не было возможности: не хватало одежды, да и много работы по дому. А может быть, и не было у девчонки особой тяги к знаниям, а вот брат - погодок сумел выучиться грамоте самостоятельно.
Мама работала на колхозных полях в овощеводческой бригаде. А это значит, что в самый разгар сезонной работы её почти не было дома. Хозяйничать приходилось старшим ребятишкам - Лизе и Кеше. А как только подросли, тоже стали работать в колхозе.
Война завершила обескровливание деревни, забрала уцелевших мужиков (по словам Елизаветы Васильевны, 3-4 человека). А когда подошел возраст, призвали и сыновей репрессированных, и раскулаченных. И снова все тяготы легли на хрупкие плечи женщин и детей. Лиза вместе с другими женщинами работала в колхозе, только теперь нормы были увеличены вдвое. Приходилось
трудиться от темна до темна, рабочий день был ненормированный. Техники, как и во многих колхозах, не было, всё - вручную.
Деревня Дубынино стояла в низовьях Ангары, недалеко от Долгого порога. Эти места славились обилием рыбы. В то время водилась в Ангаре рыба, которой сегодня нет: сиг, таймень, стерлядь, осетр был огромный, как бревно. Жители деревни всегда занимались рыбным промыслом.
В решении Братского исполкома от 24 января 1941 г. «Об организации рыбного хозяйства в районе» говорится об организации по колхозам 19 рыболовецких бригад с количеством рыбаков в них - 206 человек, 20 рыболовецких звеньев с количеством рыбаков в них 103 человека. За каждой бригадой закреплялись участки рек. Был утвержден годовой план улова рыбы по району - 900 ц.1
Район рыбодобычи распространялся на 200 километров вверх по Ангаре, на 100 - по Оке и на 230 - вниз по Ангаре. Работало в районе на добыче и переработке рыбы около 1.5 тысячи человек. Соль для засолки доставляли в Братск баржами с Усолья. Обычно на разгрузку соли выходили все работники Братского рыбного завода, который построили в 1942 году. Перегружали соль в карбазы и развозили по колхозам, где добывали рыбу. Рыбу не только солили, но и коптили. Большую часть продукции рыбзавода отправляли на фронт.
В войну Лиза побывала на рыбном промысле, рыбачила в колхозе «Коминтерн» каждый год по одному сезону. Жили прямо там, в зимовье. Весь день приходилась бегать с неводами по камням, вымокая в студеной ангарской воде. В один невод иногда попадалось по 100-150 тайменей. Особенно тяжёлой была зимняя рыбалка. Нужно было поставить 200 удочек под лёд. А для этого необходимо выдолбить 200 лунок. И ещё опустить и протянуть 20 сетей. Толщина льда иногда достигала 1,5-2 метра. А норма зимой на двоих была 200 кг рыбы!
В 1941 году была введена платная трудовая и гужевая повинность колхозов, колхозников единоличных хозяйств. С ноября по апрель, когда у крестьян
'БГА Ф.1 О. 1.Ед. хр. 100
уменьшался объем сельскохозяйственных работ, колхозников мобилизовали на лесозаготовки, ремонт дорог, шахты области и т.д.1
Елизавета побывала несколько раз на лесозаготовках в Новочунке и возле Братска.
Пилить приходилось вручную, еду замороженную привозили из дома, а уже в бараках разогревали и ели. Там же в бараках и жили, по несколько человек в комнате. Однажды зимой, вернувшись в барак после работы, девчата повесили одежду над печкой, а ночью жердь обломилась, и вся одежда упала на печку и загорелась. Девчата были настолько измученные и уставшие, что даже не почувствовали запах дыма. Если бы не случайные прохожие, которые разбудили всех, девушки бы погибли.
На лесозаготовки обычно отправляли на 4 месяца в зимнюю пору. Молоденьким девчатам было особенно трудно, домой многие возвращались едва живыми. Были случаи смерти уже дома от заворота кишок, так как после страшной голодовки враз наедались.2 До сих пор помнят в деревнях содержание частушки, которую сложили и пели после возвращения с лесозаготовок девчата в годы войны:
«Вы взгляните, мать, в окошко:
С лесосеки дочь идёт.
Оборвана, как цыганка,
В узелочке вшей несёт».
Бедные девчата военных лет! Некогда, да и некого было им любить в те годы. Знали одно: работа и еще раз работа. Но как бы они ни уставали, а молодость брала своё. Умудрялись находить время и силы на танцы, бегали в сельский клуб, долгими зимними вечерами собирались вместе, чтобы поболтать, поделиться с подругами.
Вечерком девушки собирались в одной из изб (куда пускали хозяева, обычно за гостеприимство расплачивались дровами, каждая приносила по полену) и вязали варежки, носки, вышивали и, конечно, пели: ...
Много варежек тёплых связали,
Чтоб на фронт их в подарок послать.
Обвязали их ниткой цветною.
Славно спорился девичий труд.
Так сидели порою ночною,
И гадали, кому попадёт.
К каждому празднику слали девчата на фронт посылки, в которых были и продукты, и тёплые вещи, и вышитые кисеты, и носовые платочки, самые задушевные письма. Моя собеседница поведала историю о том, как она в войну переписывалась с одним солдатом по фамилии Обухов (до сих пор не забылась!). Елизавета отправляла ему посылки, писала письма.
Закончилась война, мама Мария Васильевна, Елизавета, брат Иннокентий и сестра Прасковья работали в колхозе, всеми силами старались прокормиться. Деревня медленно восстанавливала силы.
Однажды в село погостить к тётке приехал молодой парень Болтрушко Фёдор Михайлович. Он служил сначала на Халкин - Голе, затем с первых дней и до её победного конца прошел Великую Отечественную. Вот и влюбилась Елизавета Васильевна в героя - красавца. Через некоторое время сыграли свадьбу, а в 1953 переехали в Вихоревку. Построили свой дом на Набережной, Елизавета Васильевна работала уборщицей в магазине, некоторое время - в депо. Не было и дня, чтобы она сидела без дела, только, когда здоровье стало подводить, вместе с мужем переехали уже в благоустроенный дом. Так и прожили рядом друг с другом всю жизнь.
Судьба - судьбинушка.
«Двужильна, как Русь»
История нашей многострадальной Родины складывается из самых обычных судеб простых людей. Женщины, о которых я рассказала, живут рядом с нами теми же заботами, теми же буднями, что и мы. Но жизнь каждой из них - это уже история.
Война сделала похожими тысячи женских судеб, которым досталась бабская доля - растить детей, и мужская - кормить не только их, но и страну.
Не было в войну в деревни лёгкого труда, тёплых местечек. Повсюду тяжёлая выматывающая последние силы и здоровье работа ожидала женских рук.
Техники в колхозах было немного, но когда мужчин не осталось в деревне, женщинам пришлось освоить новую профессию - трактористки. Сутками тряслись они на жестких колесах тракторов . С весны до осени не слезали с этих стальных коней. Зимой приступали к капитальному ремонту техники.
Анна Кондратьевна Дорошенко (в девичестве Шнитова) из с. Илир - одна из первых женщин — трактористок района. Впервые села за штурвал комбайна в 1938 году. А потом в Тулунском сельхозтехникуме 6 месяцев училась на комбайнера и тракториста. Она вспоминала о суровых сороковых годах: «В войну уж очень строго было. День на работу не вышел - 4 месяца тюрьмы. Мужиков всех на фронт позабирали. Только из Илира ушли 80 человек, а вернулся целым и невредимым один, да еще несколько сильно израненных. Ох, и досталось нам, бабам. Вы знаете, сколько весит головка блока? 80 килограммов. Так вот, ее приходилось перетаскивать вручную. А тут как-то порвало шатун режущего аппарата. Сняли. Верхом на коне повезла его в кузницу».
На ходу, в поле, ремонтировать старую несовершенную технику приходилось девчатам, весь опыт работы которых сводился к нескольким месяцам обучения. Машины требовали большого человеческого участия и смекалки, а также выносливости, силы характера.
Особенно тяжёлым был в то время труд на животноводческих фермах. Ведь доярки не только доили коров вручную (иногда по 17 коров), но и ухаживали за телятами, убирали помещения, ремонтировали их своими силами, заготавливали корма, перерабатывали молоко. Клавдия Филипповна Бойко, ныне живущая в с. Тангуй, в годы войны жила в д. Атуби, работала дояркой. На колхозной ферме было всего две доярки, которые вручную доили 25 коров и выполняли всю необходимую работу по уходу за скотом. Для того, чтобы успеть на утреннюю дойку, приходилось вставать в 4 утра. Вечером, управившись с коровами, готовили дрова для печи, ставили на нее огромные баки с картошкой, а ночью сторож топил печь и варил корм (кормов не хватало, и коров подкармливали картошкой). Домой возвращались поздно, а там ждали маленькие дети. У Клавдии Филипповны их было трое: 1936, 1939 и 1942 годов рождения. Муж Дмитрий Галактионович с 1942 года был в армии, сопровождал поезда с военными грузами из Иркутска на фронт. У подруги и напарницы Федосьи Митрофановны Луненок было двое детей, а муж репрессирован в годы коллективизации; Все работники фермы летом в качестве нагрузки получали участки колхозных полей, засаженных овощами. Хорошо, если поле находилось недалеко от фермы или дома. В 1944 году двум подругам достался участок картофельного поля в 60 соток, который находился далеко от фермы. Осень в Сибири наступает быстро, с дождями, ненастьями, ранними заморозками. Двум женщинам не успеть выкопать 60 соток картошки до снега. Обратились за помощью к председателю колхоза «Молодой атубинец» Ивану Фадеевичу Луненку, а он отвечает: «Если не успеете убрать картошку до морозов, то выгребем из ваших личных подвалов, а зимой будете с полей мерзлую собирать».
И только когда прошел слух, что едет проверяющий из райцентра, председатель прислал в помощь школьников, картошку выкопали за один день.
Полеводы уходили на полевой стан за 8-15 км ежедневно, все орудия труда несли на себе, да ещё туесок с водой, а еда в узелке. В деревнях, где не было тракторов, копали землю лопатами под овёс, картофель. В некоторых колхозах лошади были такие слабые, что дохли от непосильных нагрузок. Иногда даже пахали на коровах. Сеяли тоже вручную, только отойдёт сев, как начиналась прополка зерновых, картофеля. Становились цепью работницы и шли через всё поле, пропололи, переходили на следующее. А там не за горами и сенокос, уборка хлеба. Жали в основном серпами, косили косами. Нормы работ жесткие: сжать нужно было 25 соток, скосить косой 30 соток, снопов связать 700 штук. Связанные снопы сушили в скирдах, свозили на полевой стан, обмолачивали и везли на лошадях в Заготзерно или на ближайший элеватор с лозунгом: «Хлеб - фронту».
Времени на собственное хозяйство оставалось мало, а иногда вообще не было. Козловская Маланья Петровна (1914 года рождения) из с. Покосное осталась солдаткой с тремя малыми детьми на руках. Самому старшему Геннадию 6 лет. Был он и нянькой и мужчиной в доме. Держали большое хозяйство для того, чтобы было чем платить налог государству, кормить детей. Но для семьи оставался лишь перегон от молока. Картошки сажали много -соток 50. Копать приходилось по ночам при луне и до поздней осени. Сено для своей коровки косили тоже затемно. Днем старший сын ворошил и сгребал его, а ночью сама уж ставила копну.
Кроме заботы о доме и детях, колхозной работы изматывало постоянное ожидание вестей с фронта. Ведь для каждой самой главной оставалась весть о своём родственнике: муже или сыне, о брате или любимом. Особенно трудно было в первый год войны. За первые полгода весточек с фронта было мало. Ничего неизвестно ни о раненых, ни о погибших. А потом пошли похоронки, иногда уже после того, как семья получила недобрые вести из писем земляков или однополчан. Солдатские треугольные письма ждали с нетерпением. Страшились и ненавидели конверты, подписанные аккуратным писарским почерком. Но с каждым днем треугольников с фронта приходило меньше, чем конвертов.
Вспоминает житель села Покосное Вороной Алексей Григорьевич (1931 года рождения): «В январе 1942 года один из односельчан, который воевал вместе с отцом, написал домой письмо, в котором сообщил, что Вороной Григорий погиб. И этот день я запомнил на всю оставшуюся жизнь. Были школьные каникулы, мы с ребятами собирались в поход на лыжах (лыжи
все были самодельными). Кто - то из ребят подошел ко мне и сказал, что у нас в доме стоит страшный рев. В этот день мы узнали о гибели отца, а в конце января пришло похоронное извещение...» .
Жили трудно. Но так жили все односельчане, вся страна. Общими были заботы и проблемы. И одна на всех беда - война. Может быть, поэтому люди держались друг друга, спешили на помощь, делились, чем могли. И это дало им силы выжить и победить.
Послесловие
Нельзя забыть четыре мучительных года войны. За ними - миллионы перевернутых, искореженных судеб: потеря близких, утраченное здоровье, женское одиночество, неотболевшая память военных лет.
Вряд ли найдётся местечко, куда не заглянула война, будь то отдалённые уголки страны или центральные округа. Нет, я не буду делить, как и сколько каждый район вложил в Победу, важно какой ценой и чьими руками она ковалась.
Затерянный в тайге Братский район негодовал, боролся, трудился во имя Победы вместе со всей огромной страной. В 1941 году в нашем районе проживали 28 тысяч человек, из них - 14 928 мужчин. На фронт были призваны 5 667 воинов. Как уже точно установлено сегодня 2 583 жителя Братского района погибли.
Если на фронте лилась кровь, то в тылу - слезы. Все заботы, все обязанности, всю ответственность за дом и страну, пока мужчины сражались, взяли на себя женщины. Особенно много выпало на долю сельских тружениц. Полуголодная колхозная деревня в военное лихолетье кормила фронт, спасала от голодной смерти горожан, принимала тысячи эвакуированных.
Сложно переоценить мужество и подвиг советской женщины и той, которая ушла на фронт, и той, которая осталась в тылу. Им было не просто тяжело, а невыносимо трудно!
Невозможно победить народ, женщина которого в самый грозный час, когда так страшно качались весы истории, взвалила на себя неимоверную тяжесть военных невзгод и выстояла!
Список использованных материалов и литературы:
1. Ангарида: К 70- летию Братского района: Сб. ст. - М.,1996. - 95 с.
2. Братчане в тылу в годы Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг:
Ист. справка / м.н.с. Братского гор. объедин. музея В.С. Салогубик.
Братск, 1995.-40 с.
3. Воспоминания ветерана труда, труженицы тыла Хомяковой Надежды
Васильевны, записанные автором работы. Вихоревка, 2004 г.
4. Воспоминания ветерана труда, труженицы тыла Болтрушко Елизаветы
Васильевны, записанные автором работы. Вихоревка, 2004г.
5.Документы государственного архива г. Братска (БГА).
6. Московских Л. Е. Дубынино, 60 лет назад: Отрывок из док. повести
«Дубынинские индивидуалы»// Красное знамя. - 1990. - № 107, 131.
7. Неопубликованные воспоминания старожилов Братского района,
тружеников тыла, хранящиеся в краеведческом фонде Центральной
районной библиотеки г. Вихоревки.
8. Туйкова Т. Двужильна, как Русь // Знамя. - 1995. - 25 янв. - С.2.
