« Если ты сын России, то не лишним будет для тебя знать дела твоих земляков в Сибири, если ты природный сибиряк, то тебе надо знать еще больше, потому что ты родился на той земле, где предки твои, первые русские люди, покорили, очистили, прирастили Сибирь к России… Если ты бурят, тунгус, якут или камчадал, то знаешь ли ты, что ты прежде был» - этими словами иркутского краеведа Х1Х в. Петра Ивановича Пежемского мы хотели бы начать наш сегодняшний разговор.
             История родной земли, судьба предков не может не заинтересовать любого мыслящего человека, поводом вновь обратиться к этой теме послужило появление в фонде нашей библиотеки книги Шерстобоева «Илимская пашня».
             Это поистине уникальное произведение, впервые изданное много лет назад, уже давно стало библиографической редкостью. К сожалению, выросло целое поколение читателей, не имеющих возможности познакомиться с книгой. А между тем без ссылки на этот научный труд не обходится ни один современный исследователь истории Восточной Сибири, монография есть даже в библиотеке Конгресса США. И вот спустя полстолетия книга, наконец-то, переиздана в Иркутске в 2001 году.
             В чем же заключается уникальность «Илимской пашни»? Это одно из самых значительных научных исследований по истории освоения Восточной Сибири с момента прихода русских в начале 17 в. и до начала 19-го. Автор «Илимской пашни», профессор, доктор экономических наук Вадим Николаевич Шерстобоев посвятил 20 лет главной книге своей жизни. Он убежден, что «истинными завоевателями Сибири были не казаки и воеводы, а пашенные крестьяне». Шерстобоев писал: «…сельскохозяйственное освоение является стержнем экономического развития Сибири. Оно закрепило победу казаков, заставило местные народы сложить оружие, воспринять земледельческую культуру русского крестьянства и навсегда сделало Сибирские пространства неотъемлемой частью России» .
             История завоевания Сибири изучена хорошо, но никогда до этого история заселения и освоения Восточной Сибири не рассматривалась с точки зрения земледелия.
             Еще одной особенностью «Илимской пашни» является то, что ее автор основывается на документах из архива илимской воеводской приказной избы. Богатый материал воссоздает подробную картину хозяйственного быта старинных сибирских селений.
             Русские землепроходцы, вышедшие в 30-х гг 17 столетия к просторам Средне-Сибирского плоскогорья, удивительно точно оценили значение Ангаро – Илимо –Ленского междуречья. Шерстобоев пишет: «Обосновавшись здесь, русские быстро унизали все речные пути Ангаро - Илимо – Ленского края цепочками деревень, разместив на стыках водных и волоковых дорог опорные остроги и в необычайно короткий срок, примерно 18-20 лет, создали здесь, за 5000 верст от Родины, край с прочным земледелием» .
Первоначально остроги рубились как крепости, а после окончания военных действий превратились в центры управления прилегающими землями – волостями. Старейшими являются Илимский и Братский остроги. С 1649 г. Илимск стал центром самостоятельного воеводства, а спустя некоторое время к нему была отнесена Братская волость, до этого находившаяся в ведении Енисейска.
И на сто последующих лет Илимское воеводство оставалось наиболее населенной частью всей Вост. Сибири. Отсюда шло снабжение хлебом на восток вплоть до Камчатки, ангарские и илимские землепашцы дали переселенцев «за Байкал море» и на Дальний Восток для создания там местного земледелия.
             Даже сегодня северные районы нашей области называют зоной экстремального земледелия. Можно представить какие трудности пришлось преодолеть первым русским поселенцам на земле Приангарья.
             Илимское воеводство занимало часть среднесибирского плоскогорья и представляло собой необжитый горнотаежный край с большим количеством сибирских рек. Поэтому здесь нельзя было встретить крупные пахотные площади, а границы полей всегда очерчены извилистыми линиями естественных рубежей: берегами рек и речушек, впадающих в реки – исполины Ангару и Лену, а также горными склонами, зачастую покрытыми таежными дебрями. Единственными местами, где было возможно ведение таежного земледелия, были приречные долины. По рекам и их притокам располагались пашни и почти все сенокосы. Испокон веков люди селились по берегам рек и понятно, почему отношение к ним было трепетное, бережное. Река давала жизнь всему селению, была истоком, началом всех начал.
             Трудно было земледельцу привыкнуть к новым условиям, отличным от среднерусской природы. Суровый климат заставлял быть готовым к любым неожиданным осложнениям: то ли быстрый сход снега с полей, то ли июльская засуха или ранние заморозки.
             В целом, климат и природа края позволяли создать здесь надежное земледелие, но требовали от крестьянина точного учета местных условий, знания всех капризов погоды. Земледелец должен был правильно выбрать участок под пашню, что в тайге сделать было не так то просто. Но лес скрывает почву лишь от несведущего взгляда. И, наоборот, для опытного и разбирающегося в своих делах земледельца травы и лесной покров многое рассказывают о качестве почв, на которых они растут. Так для распашки новых полей крестьянин выбирал участки, на которых росли лиственницы или старые березы, реже – сосны.
Весной крестьянину нужно было уловить весьма короткий период после оттаивания земли, пока почва не высохла, сеять быстро и заделывать семена глубоко. А осенью он должен был пользоваться каждым часом ясной погоды и в сжатый срок завершать полевые работы. И еще великое множество премудростей, составляющих опыт поколений. Русский крестьянин был зачинателем земледелия в горно-таежном крае, но накопленные предками знания могут быть полезны до сих пор.
Впервые научные исследования края были предприняты лишь в 30-х годах 18 века. А ведь для любого русского человека даже в 19 веке Сибирь оставалась неизвестной непознанной страной. Это подтверждают и документы прошлого. Вот как илимская воеводская канцелярия XVIII века описывает произрастающие в их местности растения: «на полях и в лесах разные травы родятся, на которых бывают цветы красные, рудожелтые, алые, желтые, белые, синие. А какие оные травы прозванием, того знать в Ылимску некому….»
И помогали русскому пашенному крестьянину освоить новые земли, противостоять непредсказуемым силам природы крестьянский опыт, мужицкая сметка и интуиция и, конечно, безграничное трудолюбие и святая вера, а еще неистовое желание превратить неласковый край в родные места для своих потомков.
             Что знаем мы о первых насельниках на братской земле? Память о них хранят названия сибирских речек и деревень, их имена и прозвища нашли отзвук в фамилиях сегодняшних жителей Братского района.
             Основали первые братские остроги на Ангаре служилые казаки. Земля братская тогда была ареной частых военных столкновений, поэтому в течение десятков лет в Среднем Приангарье не было постоянного населения.
Сибирь не знала крепостничества, большие площади «ничьей» земли привлекли свободолюбивых, недовольных крепостническими порядками России и просто искателей лучшей доли, сюда же отправляли в ссылку. Ссыльные крестьяне, стрельцы и даже бояре, а также добровольно осевшие на землю гулящие, промышленные, служилые люди становились здесь, в Сибири, пашенными крестьянами.
Звание пашенного крестьянина звучало с достоинством, возвышало его над другими группами крестьянства и сословий. Пашенным называли крестьянина, который имел землю, двор и семью. Они были ядром населения приангарского края, опорой экономики Илимского воеводства и русской государственности. В условиях вековой борьбы старожилов с суровой тайгой и с произволом сибирской администрации и бременем повинностей жизнь восточносибирских пашенных крестьян представляла собой настоящий трудовой подвиг. С большой силой проявились в нем главные черты русского народа - «его бесстрашие и сметливость, упорство и любовь к труду, умение работать в необычайной обстановке и устанавливать правильные и мирные связи с подчиненными народами, сохраняя свою национальную самобытность» , как писал Вадим Шерстобоев.
             Первым русским поселенцем стал сын енисейского посадского Распутка Стефанов Потапов. В Братский острог он прибыл в 1648 году с отрядом Максима Перфильева. При себе имел ссуду в 20 рублей. На эти деньги он повыше Братского острога завел пашню и уже на следующий год доставил в Енисейск ячмень и коноплю. «И тот де ячмень и конопля перед енисейским ячменем зерном лучче»,- утверждал он.
             Заботы Распуты были оценены. Он становится приказчиком Нижнего братского острога, перенесенного в 1654 году на левый берег устья Оки, поближе к плодородным землям. В обязанности приказчика входило прибор на пашню крестьян и определение земельного надела. В документах того времени он именуется уже не Распуткой Потаповым, а сыном боярским Распутой Стефановым. Сохранилась грамота от 1662 года, к которой Распута приложил свою печать (о закреплении земель на Анамырь - реке за крестьянином Василием Кроминым (совр. Крамынин)). Согласно ряду источников, в 1654 году Распутой было «прибрано» из числа ссыльных 70 человек для обработки государевой пашни. В составленных Распутой «именных книгах» крестьян Братского острога за 1664 год среди разных фамилий – фамилии пращуров современных братчан. Павел Карпов, Василий Романов жили тогда на Филипповом острове, Степан Филиппов, Лев Муратов в Наратае Нижнем, Алексей и Антон Чупины, Степан Огородников, Семен Жидовкин в Наратае Верхнем; Остюшка Рыбка в Кежме. В исчезнувшей вскоре деревне Распопино (от слова распоп, т.е. поп – разстрига) жили Андрей Распопин, Наум Черемиссин, Василий Хлыстов. Позднее их дети расселялись по другим деревням. Так Максим Муратов в 1702 жил в д. Красный Яр; в Громах в том же году значился Илья Филиппов; братья Павел, Петр, Андрей Огородниковы в 1695 году хозяйствовали в Кежме. В основном население края представлено выходцами из северных земель России – Вологодской, Устюжской, Архангельской и других. Об этом свидетельствуют правильный северно-русский говор и традиционная для тех мест застройка деревень. Историк – краевед, специалист архивного отдела из г. Братска Лилия Викторовна Андреева в своей работе «Первые насельники при Братском остроге» приводит интересные сведения о родоначальниках местных фамилий. В челобитных 1696 года упоминаются Бояркин Петр, Горностаев Василий, Дорофеев Борис, Петр Карнаухов, казак Родька Терпуг, Василий Суворов, боярский сын Семен Карпов, Романов Петр, Чупины Алексей и Антон, Лютиков Алексей, Рыбкины Григорий и Василий, Вотяк Иван, Жидовкин Потап, Василий и Иван Ильины. Василий и Иван Ильины были лоцманами на одном из ангарских порогов – Долгом. Жили они в деревне Ильиных (позднее с. Ильинское или Дубынино). Название селение получило от имени основателя – Ильи Дубынина.
             Дубынины были не единственными лоцманами на Ангаре. У Шаманского (Ершовского) порога поселились русские люди, фамилия которых произошла от названия порога, вблизи которого некогда жил тунгусский идольский жрец.
             Эти новые сведения о первых насельниках Братского острога, обнаруженные специалистами Братского городского объединенного музея совсем недавно, прекрасно дополняют историка Шерстобоева. В своей книге он писал:
             «Расселяясь по обширным пространствам северного Прибайкалья, пашенный крестьянин сам или по указанию воеводы подыскивал угожее место, получал согласие воеводы и передвигался сюда с семьей, скотом, парой сошников, топором и косой. Где- нибудь на берегу реки или речки ставился двор, поднимался залог, подчищалась тайга, отгораживалась поскотина. Крестьянин ставил двор, делал соху, бороны, заводил лодку и сети, стремясь в первый же год посеять хлеб, коноплю, завести огороды…. Так возникала деревня в составе одного – двух дворов, которая по имени посельщика получала и свое название. Если окрестные угодья позволяли поселиться другим крестьянам, то к возникшему двору приселялись новые дворы. Создавались двух – трехдворные деревни, существовавшие так десятилетиями».
В 1 томе своего труда ученый приводит таблицу «Селения Илимского воеводства», в которой отражены: первоначальное и современное название селений, их происхождение и год первого упоминания в документах, количество дворов в1723 году, в том числе пашенных крестьян. Например: селение Бурнина было основано Сергеем Бурниным, впервые упоминается в 1723г. (как и большинство сел Братской волости), оно состояло из двух дворов пашенных крестьян. Своего исторического названия не изменило вплоть до затопления. Селение Тангуевска было основано на реке Тангуй и в 1723 г. включало 3 крестьянских двора. В этом году почти все старинные села Братского района, ныне затопленные, отметили бы юбилей – 280 лет с момента первого упоминания в документах. Сегодня названия этих сел знают краеведы да уроженцы тех мест. До сих пор старожилы района хранят в душе светлые воспоминания и грусть о родине предков.
             За непродолжительное время выше и ниже Братского острога появилась густая цепочка сел. В дневнике путешествующего по Сибири в 1675 году Николая Спафария на небольшом отрезке (80 км) от Братска до р. Кежма – Волоковая отмечено 13 деревень или заимок, большинство их совпадало с существующими в 50- е годы ХХ века селами. Это деревня Красная (Красный яр), Спасский монастырь, Васькина (Романово), Филиппово, заимка казака Исака Павлова (Исаково), деревня сына боярского Терентия Распутина (Распутино), Кириллово, Наратай, Кежма, Огородниково (Б. Мамырь), Кромилово, Софроново. В 1723 году в Братско - острожной волости было 33 деревни и 1272 человека русского населения (963 из них крестьяне) .
             Так триста лет назад «горсть северно-русского крестьянства, перенесенная волей судеб на Илим, показала изумительный образец уменья в тяжелых условиях горно-таежного края быстро и навсегда утвердить русскую государственность, - восхищался В.Н.Шерстобоев, - За какие-нибудь 60 – 80 лет закладываются почти все селения, существующие и теперь (т.е. до 1960-х гг), создается устойчивое земледелие, открываются водноволоковые дороги, вниз по Лене направляются наполненные илимским хлебом барки и дощаники, ведется собственное солеварение и курится вино. В неведомом до сих пор крае налаживается согласованный ход хозяйства Илимского воеводства».
             После этих слов чувство гордости наполняет сердце за тех, кому суждено было стать первопроходцами, заселить и засеять эти земли. Особое чувство испытывают люди – носители фамилий первых русских жителей Приангарья. «Илимская пашня» – книга не только о нашей земле, но и о нас с вами, о наших далеких и близких предках. Потому что так же, как и они, мы любим этот край и стремимся сохранить его красоту и богатства. В этом примером для нас может служить жизнь ученого и исследователя Вадима Николаевича Шерстобоева. Он отчаянно отстаивал сохранение пахотных, исторически неповторимо освоенных, земель от затопления, доказывал возможность строительства ГЭС выше устья реки Илим, призывал бережно относиться к людям, истории края, но его доводы никого не интересовали. И великое затопление Ангарской и Илимской пашни состоялось в 1961 г.
             Вадим Николаевич Шерстобоев умер в 1963 году всеми забытый, как и его огромная научная работа «Илимская пашня», оказавшаяся никому не нужной. Но люди живут, пока их помнят, а книги – пока их читают, и это случится, если «Илимская пашня» найдет своего сегодняшнего читателя.

Сибирь своих кремлей не сохранила:
С веками деревянные пожгла,
Останки башен втуне погноила,
А каменных почти не завела.
Да и не надо!
Для народа,
В Сибирь не грабить шедшего, а жить,
Уж если недруг был, то лишь Природа…
Умели с инородцами дружить
Казак и беглый каторжник, насельник
И рудознатец, русский и любой.
Не оттого ль в сибирских семьях
Жизнь бытием была, а не борьбой
Друг с другом:
Всех Сибирь хранила,
Всех единила властью холодов,
Простор меж всеми поровну делила –
Роднила созиданьем городов.
Не потому ль и те, что обживали
Простор, еще враждебный для дорог,
Бурятов «брацким людом» звали,
Бурятский Братским нарекли острог?…

Этим стихотворением Анатолия Преловского мы бы хотели завершить нашу встречу.


Список используемой литературы:
1. Шерстобоев В.Н. Илимская пашня: В 2 т. – 2-е изд.- Иркутск, 2001. - Т. 1; Т.2.
2. Андреева Л.В. Первые насельники при Братском остроге // Братск православный. – 2002. – 15 февр. – С. 6.
3. Вагнер Г.К. Деревянное зодчество русских старожилов в Среднем Приангарье //Сов. Этнография. – 1956.- № 3. – С. 53-68.
4. Серебренников И.И. Покорение и первоначальное заселение Иркутской губернии. - Иркутск, 1914.
5. Сонич Г.Ф. К 100-летию со дня рождения профессора В.Н.Шерстобоева //Иркутский историко – экономический ежегодник. – 2000. – С. 10-11. 6. Цыкунов Г.А. Илимская пашня: история и современность
//Иркутский историко – экономический ежегодник. – 1999. – С. 12-17.

Подготовила: Тимохина М.В., библиограф