В эти дни в Москве проходят торжества, посвященные 190-летию Бородинской битвы. Сражение это памятно нам тем, что в нем, по выражению генерала А.А.Ермолова, «французская армия расшиблась об русскую армию»; оно положило начало разгрому досель непобедимой армии Наполеона и изгнанию захватчиков из России.
В Бородинском сражении в самых горячих его местах воевали ратники из Сибири. Среди них было немало наших земляков, ведь каждый 27-й рекрут, по подсчетам историков, был из Иркутской губернии. Подвиги сибиряков в этой битве заслуживают того, чтобы их помнили потомки.
У Бородина стояли следующие сибирские части: 24-я пехотная дивизия (6-й корпус генерала Д. С. Дохтурова), сформированная в Сибири; 23-я пехотная дивизия (4-й пехотный корпус генерала А.И.Остермана-Толстого), в состав которой входили Екатеринбургский, Селенгинский, 18-й егерский сибирские полки; Тобольский гарнизонный полк (4-я дивизия 2-го пехотного корпуса); Иркутский и Сибирский драгунские полки 3-го кавалерийского корпуса; Сибирский гренадерский полк в составе 2-й гренадерской дивизии. Большинство этих частей уже сражались с французами у с. Островно, у г. Смоленска. У стен Смоленска в атакующем бою сибирские драгуны потеряли своего командира генерала Скалона, уроженца алтайского города Бийска, незадолго до гибели писавшего жене: «Бог русских никогда не оставлял. Хоть враг и зашел далеко, но он падет от оружия нашего». И вот новая встреча сибиряков с французами. Боевой порядок русских войск состоял из правого крыла, центра, левого крыла и резервов. На правом крыле от д.Маслово до д.Горки располагались 2-й, 4-й пех. и 2-й кавалерийский корпуса. В центре - 6-й пех. и 3-й кавалерийский корпуса в составе 1-й Западной армии Барклая-де-Толли. На левом крыле между батареей Раевского и Утицким лесом находилась 2-я Западная армия (7-й, 8-й пех. и 4-й кав. корпуса).
Бородинская битва началась 26 августа (7 сентября) 1812 г. между 5 и 6 часами утра внезапной атакой француз на правом фланге. Русские после боя отступили за р. Колочу. За ними последовал один из французских полков, который вскоре был уничтожен силами егерских полков. На месте этого события впоследствии установили памятник 1-му и 19-му егерским полкам. К сведению, 19-й полк считался сибирским и входил в 24-ю дивизию. Около 6 часов французы начали атаку Семеновских укреплений (флешей). Защитники флешей, среди которых были сибирские гренадеры, отбили несколько французских атак. В донесении М.И.Кутузов сообщает, что когда противник овладел нашими тремя флешами, то недолго пользовался он сею выгодою. «Полки Астраханский, Сибирский и Московский, построясь в сомкнутые колонны, под командою генерал-лейтенанта Бороздина со стремлением бросились на неприятеля, который был тотчас сбит и прогнан с самого леса с большим уроном. Таковой удар был с нашей стороны не без потерь». Во время 8-й атаки солдат лично водил в бой сам Багратион. Тогда он и получил рану, от которой скончался. Пока шла борьба за Семеновские (Багратионовы) флеши, на левый фланг к батарее Раевского были направлены: 24-я пехотная дивизия (19-й егерский, Ширванский и Томский сибирские полки), Иркутский и Сибирский драгунские полки, 23-я пехотная дивизия, Тобольский полк и другие части. Эта батарея и стала после падения флешей целью опаснейших французских атак. Был момент во время 2-й атаки, когда кончились снаряды для орудий. Французы ворвались в укрепление и русские части стали отступать. Адъютант Барклая де Толли Левенштерн позднее так описал возникшую ситуацию: «Окинув в то время взглядом местность, я заметил вправо от холма батальон Томского полка, стоявший сомкнутой колонной в полном порядке. Я бросился к нему и приказал батальонному командиру следовать за мной. Он послушался и смело пошел вперед на батарею. Это был толстенький круглый человечек, но в нем горел священный огонь. Поднявшись на середину холма, солдаты Томского полка прокричали по данному мной знаку грозное «ура!» и кинулись с остервенением на всех, кто попадался им навстречу. Войска пошли в штыки, завязался жаркий бой. К этому пункту поспешил и генерал Ермолов со своим штабом. Ему удалось под градом пуль сформировать пехоту и поддержать дело, начатое храбрым Томским полком. Мы овладели, таким образом, важной позицией, которую чуть не потеряли. Генерал Барклай, подоспевший во время нашей схватки, немедленно принял меры к тому, чтобы неприятель не мог вторично овладеть батареей. Он поручил оборону этой батареи и высоты дивизии генерала Лихачева». 24-й пехотной дивизией, сыгравшей выдающуюся роль в обороне батареи Раевского, командовал Петр Гаврилович Лихачев, опытный генерал, отличившийся еще в молодости в одном из походов А.Суворова. 26 августа Лихачев был болен, но не покинул дивизии. Сидя на походном стуле в переднем углу укрепления, он руководил боем. «Стойте, ребята, смело и помните: за нами - Москва!»- говорил он солдатам.
Долгое время французам не удавалось взять батарею. Две первые атаки были отбиты. Вот как описывал очевидец третью атаку, в результате которой батарея была взята. «Глухой крик давал знать, что неприятели ворвались на вал, и началась работа штыками. Французский генерал Коленкур первый ворвался с тыла на редут, и первый был убит, кирасиры же его, встреченные вне окопа нашею пехотою, были засыпаны пулями и прогнаны с большим уроном. Между тем пехота неприятельская лезла на вал со всех сторон и была опрокидываема русскими штыками в ров, который наполнялся трупами убитых, но свежие колонны заступали места разбитых и с новою яростью лезли умирать: наши с равным ожесточением встречали их, и сами падали вместе с врагами. Наконец, французы с бешенством ворвались в люнет и кололи всех, кто им попадался. Груды тел лежали внутри и вне окопа, почти все храбрые защитники его пали».
Командир дивизии Лихачев в бою был тяжело ранен и взят в плен. Его представили Наполеону, который выразил свое восхищение мужеством защитников батареи и предложил вернуть Лихачеву шпагу. Тот отказался. Через несколько недель П.Г.Лихачев умер в плену. Немногие оставшиеся в живых воины 24-й сибирской дивизии под руководством командира 19-го егерского полка полковника Вуича отошли к Горецкому оврагу.
Недалеко от батареи под жесточайшим огнем стояли в течении 4-х часов Иркутский и Сибирский драгунские полки. Н.Н.Муравьев в мемуарах впоследствии вспоминал: «Я ехал по полю сражения мимо небольшого отряда Иркутских драгун. Всего их было не более 50 человек на коне, но они неподвижно стоя-ли во фрунте с обнаженными палашами под сильным огнем, имея впереди себя только одного обер-офицера. Я спросил у офицера, какая это команда?» Иркутский драгунский полк, - отвечал он, - а я поручик такой-то, начальник полка, потому что все офицеры перебиты, и кроме меня никого не осталось». После сего драгуны сии участвовали еще в общей атаке. Можно судить, сколько их под вечер осталось.» Ядра и гранаты французской артиллерии нанесли большой урон и другим полкам. Тобольский полк, к примеру, потерял 415 человек, т.е. 50% личного состава. Екатеринбургский - 455 человек. Тяготы войны делили с солдатами полковые священнослужители. Некоторым из них были пожалованы ордена и медали. Священник 19-го егерского полка О.Василий Васильковский был награжден орденом Св. Георгия 4-го класса, став 1-м кавалером этого ордена среди священнослужителей. Медалями были награждены: о.Улиан Заморский(18-й егерский полк), о.Иоанн Еланский (Селенгинский полк), о.Федор Сперанский (Тобольский полк), о.Никифор Дмитровский (Томский полк) и другие... Бородинское поле и в наши дни своими памятниками напоминает нам о мужестве сибиряков. В разных его местах стоят памятники 19-му егерскому полку, 24-й дивизии Лихачева, Сибирскому гренадерскому полку генерала Бахметьева. Французы тоже установили памятник «Павшим великой армии», правда, когда везли в Россию в 1912 году первый образец памятника захватчикам, пароход вместе с ним затонул.
На Бородинском поле памятники героям 1812 года чередуются с памятниками воинам 32-й сибирской дивизии полковника В.Полосухина, защищавшим Москву в 1941 году. Благодаря участнику этих боев И.С.Смирнову мы знаем фамилии братчан, солдат той легендарной дивизии. Что же касается фамилии наших предков, воевавших с французами в войну 1812 года, то кажется невозможным их найти. Крайне редко открываются нам немногие их фамилии. К примеру, в списках братчан - прихожан Богоявленского храма за 1924, 1839 год отдельно отмечены фамилии ветеранов войн - солдат и казаков. Это - казак Сергей Никитович Храмцов, солдаты Михаил Иванович Муратов, Андрей Савинович Юрин, Герасим Логинович Черемисин. Эти фамилии и сейчас широко распространены в наших краях.
Л.В. АНДРЕЕВА
//Братск православный. – 2002. – 7 сентября. – С.7
